Сергей «Михась» Михайлов: «Одно моё слово — и 50 человек в швейцарской тюрьме успокаивались»

Авторитетный «солнцевский» бизнесмен рассказал Daily Storm о Березовском, уголовном деле против собственной дочери и о том, как делались миллионные состояния в «лихие девяностые»

Эдвард Чесноков

В Подмосковье продолжается суд над Александрой Лисицыной. Мать троих детей арестовали ещё в ноябре 2018 года. Её обвиняют в мошенничестве с недвижимостью — при весьма противоречивой доказательной базе. Недавно 39-летнюю женщину перевели под домашний арест — но это, скорее, заслуга средств массовой информации, которые объективно и беспристрастно освещали всю несправедливость заключения в СИЗО многодетной матери.

О «казусе Лисицыной» писали многие, подчёркивая, что Александра — родная дочь авторитетного подмосковного бизнесмена Сергея Михайлова (в узких кругах известного как Михась). Из этого следует… что именно — никому не ясно, но освещавшие процесс журналисты внушительно надувают щёки: мол, «вы же всё понимаете».

Сам Михайлов «процесс Лисицыной» ранее публично не комментировал. Однако в интервью для DailyStorm сделал исключение. А ещё поделился воспоминаниями о лихих девяностых, швейцарской тюрьме и сером кардинале ельцинской России — олигархе Борисе Березовском. И ответил на главный вопрос — справедливы ли обвинения в адрес самого Михася, будто тот «возглавлял солнцевскую преступную группировку».

«ДЕЛО» АЛЕКСАНДРЫ ЛИСИЦЫНОЙ

— Сергей Анатольевич, что всё-таки происходит вокруг вашей дочери?

— Дело было так, упрощённо расскажу. В 2014 году один мой товарищ, Александр Аверин, предлагает ей приобрести землю в Наро-Фоминском районе по недорогой цене. Она соглашается, рассчитывая там вести бизнес. Тогда Аверин говорит: «Можешь дать мне две доверенности, у меня есть два юриста, которые землю эту оформят?»

— И что дальше?

—Даёт две доверенности людям, о которых попросил Александр Аверин. Она ему доверяла, «дядя Саша» звала. Всё. Больше её деяний в этой плоскости нет. Ещё раз повторю, это 2014 год. И вскоре Аверин неожиданно заболевает и умирает. Доверенность она давала на один год. Ну, год прошёл, дочь думает: «Что-то не получилось, дядя Саша умер». И забывает. Но вдруг в 2018-м приходят силовики, говорят: «Вы когда-то давали доверенность, а тут уголовное дело».

— С землёй, надо полагать, в это время начались какие-то мутные сделки?

— Моя дочь в них не участвовала, кроме этих двух доверенностей, никаких документов не видела и не подписывала. Вот следователь говорит: «Лисицына пошла туда-то, сделала-то», хотя все фигуранты по делу (порядка пяти человек) утверждают: «Мы её не знаем, никогда её не видели», и она утверждает то же самое. Никаких денег за якобы «мошенничество с землёй» дочь не получала, сама земля все четыре года так и стоит пустой, участок даже забором не обнесен. В итоге — дочка провела девять месяцев в СИЗО, сейчас под домашним арестом. Ей нельзя разговаривать по телефону, выходить на улицу, ничего нельзя. Наш президент говорит, что экономическим статьям нужно отпускать женщин, тем более, матерей, а у неё трое малолетних детей!

— Вы считаете дело сфабрикованным?

— Да, моя дочь не при чём, я уверен: её арестовали, чтобы ударить по мне, так как дело заказное и кто-то получил деньги.

СОЛЦЕВСКОЙ ОПГ НЕ СУЩЕСТВУЕТ

— Тогда позвольте перейти к вам. Ряд СМИ, блогеров и даже Википедия именуют вас «лидером солнцевской ОПГ».

— Что касается «лидера ОПГ» — я, конечно, не соглашусь. Да, в девяностые годы были разные ситуации, приходилось как-то защищать бизнес. Но чтобы строить преступную группировку — это вымыслы моих недоброжелателей. Такой ОПГ не существует, а существует миф, благодаря которому недобросовестным полицейских очень удобно вешать все «висяки» на неких «солнцевских бандитов» — хотя это просто оскорбление в адрес жителей Солнцева.

—Но все же вас арестовывали…

— Да, в общей сложности я провел в заключении почти семь лет. Первое дело было в конце 1983 года, как раз в пору андроповского «закручивания гаек». У меня угнали мотоцикл, я по этому поводу за него получил страховку. Следователи сфабриковали дело: якобы этот мотоцикл я сам уничтожил ради страховки. Единственной уликой был двигатель: они достали движок от какого-то другого мотоцикла, затёрли серийный номер. Я им заявлял: но ведь есть же рентгеноструктурный и спектральный анализы, в результате которых номер натуральный сразу проявится. Но следователь понимал, что тогда фальсификация не удастся, и никаких экспертиз не провел. А когда суд назначил мне срок четыре года общего режима с конфискацией имущества, следователь вообще этот вещдок сразу уничтожил, хотя тот должен храниться пять лет.

— Срок немалый…

— Особенно, если учесть, что у меня судимостей не было, я был женат, двое детей на тот момент. К тому же деньги за страховку сразу вернул государству. Но, несмотря ни на что, меня этапировали в лагерь. Шло время, у меня начались конфликты с администрацией – я отказывался работать. «В местах не столь отдаленных», как только видят человека, который не хочет подчиняться стадному чувству, всегда подвергают его унижению и уничтожению. Администрация лагеря подготовила постановление о заключении меня в ШИЗО (штрафной изолятор для «провинившихся» с особо жесткими условиями – прим.ред.)

Но к этому времени Андропова уже не было, и Мосгорсуд, видя всю абсурдность обвинений, меняет мне четыре года лагеря на три года «строек народного хозяйства».

Все это промысел Божий. В самый опасный момент всегда приходит на помощь. Мне уже 62 года — и Господь периодически являет чудеса спасения: тем, кто к нему открыт, этими чудесами показывает, что не люди управляют миром, а там — наверху. Он в самый опасный момент приходит на помощь.

— А следующий арест?

— Это уже 1989 год был. Нас с Виктором Авериным обвиняли в том, что мы якобы вымогали деньги у международного кооператива «Фонд», который возглавлял некий Вадим Розенбаум. В том кооперативе мы сами официально были оформлены, работали, получали зарплату. На тот момент милиция заставила Розенбаума оговорить нас и обвинить в вымогательстве. Квинтэссенцией этой фабрикации был фальшивый договор, выдуманный на Петровке,38. В итоге самого В. Розенбаума арестовали, он признал, что оговорил нас и таким образом милицейский заговор был раскрыт. Но нас продержали в СИЗО два года, До рассмотрения в суде дело не дошло. Прокуратура усмотрела явный подлог, закрыла дело и нас выпустили.

ТЮРЬМЫ РОССИЙСКИЕ И ШВЕЙЦАРСКИЕ

— Третья тюрьма — уже швейцарская.

— Это 1996 год был. Я работал на международном уровне, делал импортно-экспортные контракты, отчислял налоги. Всё было легально. Продавал детали от компьютеров, обувь, вел винно-водочный бизнес. Сделки самые обыкновенные. Вдруг — арест: «Вы — русская мафия».

— Западные тюрьмы от наших отличались?

— Конечно отличались. Прежде всего уровнем жизни и отношением к заключенным. В российских тюрьмах полная антисанитария. В камеру заходишь будто в общественный туалет – со всеми запахами и разрисованными стенами. Отношение охранников к заключенным просто омерзительное. Толчки в спину, грубые окрики — обыденное явление. Это всё в наших тюрьмах, африканских, южноамериканских — они примерно одного порядка. Разительно отличается и питание в западных странах.

Швейцарская тюрьма намного выше, намного комфортнее. Во-первых, питание. Во-вторых, условия. В-третьих, нет унижения. К тебе относятся как к человеку! Да, совершил, но отбываешь наказание: наказывают только несвободой. У нас — ещё и унижениями в полном комплекте.

— Если вы не преступник, почему в швейцарской тюрьме были в авторитете?

— Авторитет мне придавали телевидение, газеты, La Tribunede Geneve во время моего заключения в женевской тюрьме «Шан-Долон» выпустила статью, что, якобы, есть семь главных мафий: первая — «Каморра», вторая —«Солнцевские», третья — «Триада», и потом уже «Коза ностра». То есть, «Солнцевские», которых я якобы возглавлял, на почётном втором месте. Можете представить? Ещё недобросовестный следователь мои приватные фотографии в прессу слил, меня изо дня в день полоскали. Слава впереди шла. А там все — люди читающие, в том числе и в тюрьме. Cмотрели с большой опаской. И, естественно, мне было достаточно одного слова, чтобы успокоить человек пятьдесят, которые были настроены на драку, так что в этом случае СМИ мне очень помогали.

— А в итоге?

— Швейцарский следователь два года ждал «доказательств моей вины» от российских, американских и правоохранителей других стран. И ничего не дождался, Международный суд Швейцарии в итоге детально разобрал ситуацию, пришёл к выводу, что «Солнцевской ОПГ» не существует, как нет и фактов преступлений — о чём я вам, собственно, говорил. Более того, за необоснованное содержание в швейцарской тюрьме мне присудили компенсацию в $500 тысяч. Это ответ на ваш вопрос, являюсь ли я каким-то «преступным лидером».

ДИССЕРТАЦИЮ БЕРЕЗОВСКОГО ЧИТАЛ АНДРОПОВ

— На заре российского капитализма люди враз становились миллионерами?

— В Советском Союзе перед тобой в определённый момент вставала стена, биться о неё бесполезно было. Как только у тебя появлялась новая машина или что-то ещё, тобой сразу начинали интересоваться ОБХСС и прочие. Но, с другой стороны, была и идеология, мы верили, что, как у Маяковского: «Через четыре года здесь будет город-сад». А потом всё это мгновенно распалось, разрушилось. Но «переход к рынку» в конце восьмидесятых – в начале девяностых для людей предприимчивых открыл возможность подняться экономически.

Я лично знал граждан, которые строили пельменную и рядом пирожковую, и вот на этих двух маленьких предприятиях становились долларовыми миллионерами. Потому что обустраивали всё правильно: хорошее мясо было, урны были, где гости, покушав, салфетку могли бросить; столики, нормальная посуда. Это всё элементарно —но раньше этого никто не делал. У нас в России культура, к сожалению, хромает.

Но находились люди, которые в тот сложный момент строили кафе, рестораны, компьютеры завозили, продавали телевизоры. Изыскивали лазейки, крутились, включали мозговой аппарат. Зарабатывали деньги. Огромные. А с этого капитала могли дальше и дальше идти — в большой бизнес.

— Романтично звучит. А ведь многие не выживали, да? Разборки, менты, бандиты и менты-бандиты…

— Я и сам попадал в ситуации, из которых выхода не было. И я тогда поднимал глаза кверху и просил Господа. И всегда мне шла помощь. Мы же прошли такие трудные… Девяностые… По статистике, тогда в день погибало 50 здоровых молодых людей. 50 человек каждый день по России. Я думаю, что на одного успешного приходилось, как минимум, человек сто, которых постигала очень нехорошая участь. К примеру, на бизнес люди брали кредиты, продавали квартиры, прогорали, становились бомжами, потом во что-то вкладывали, типа МММ, и снова прогорали. Отсюда и проституция, и убийства, и суициды.

— «Стрелки» как в кино были?

— Примерно, как в «Бригаде», «Бандитском Петербурге»? Да, естественно.

— Ещё примета времени — олигархи. Вы вот с Борисом Березовским знакомы были.

— Он в 1983 году защитил докторскую диссертацию. Во время Андропова. Говорят, он сам лично эту диссертацию проверял. «Дурачком пролезть» было невозможно. Но когда у человека ума очень много, а души очень мало, получается дисбаланс.

— Он каким в жизни был?

— Думаю, достаточно мстительным человеком. Очень честолюбивым, возможно, у него чуть-чуть снесло крышу, как наверх попал. Ну вы знаете: у людей бывает, когда уже много денег — и в голове изменения. Чтобы спастись, нужно верить в Бога, уравновешивать себя как-то. А он был, я так понимаю, неверующий. Он надеялся, что если у тебя много «масла» в голове, то поможет. Не помогло. Знаете, когда Господь хочет наказать, лишает разума. Вот и он начал ошибаться. Ставить не на тех людей, на которых нужно, грязь лить не на тех, на кого можно. Нельзя такого делать.

— У вас с ним, с БАБом, тоже конфликт был?

— У нас бизнес один имелся, магазин «Орбита» на Смоленской площади в Москве. Березовский приехал и начал со мной говорить о покупке этого магазина. Он мне одну цену называет, я другую. А он же такой, динамичный был — вот сразу и срывается: «Да я вас туда-сюда…». Я говорю: «А при чём здесь это? Тут же ничего личного, тут коммерция». Он рассердился. Я опять: «Ты чего это? Веди себя соответственно, что ты весь из себя?». Ну, он нервный… С этого и пошло. В итоге конфликт все-таки удалось погасить

— Выйдя из швейцарской тюрьмы со снятыми обвинениями, вы могли остаться на Западе. Но вернулись в Россию.

— Россия — это сердце. В России чувствуешь жизнь. На Западе не чувствовал жизни, ритма. Тут — энергия. Твои корни, твои родители похоронены. Там — нет. Там ты как в общей массе проходишь. Другие интересы, другая ментальность. Говоришь с иностранцем об одном — а он сквозь тебя смотрит. У них даже юмор другой. Всё другое. Да, кто-то приживается, в США большая диаспора, существуют как-то. А я не могу. Я в 1998 году вернулся в Россию. Хотя в деле у меня было написано: швейцарская разведка (она тогда присутствовала у нас в разных ведомствах и министерствах —да и вообще, в девяностые много иностранных шпионов по всей России было) —так вот, она выявила, что в случае экстрадиции в РФ я должен был быть убит.

— Вокруг смерти Березовского в 2013 году много ходило конспирологических теорий. Якобы, не повесился в Лондоне, а повесили.

— Возможно. Очень возможно. Там же сняли охрану, и прочие-прочие странности… Человек предполагает, а Бог располагает.

— Это всё истории родом из девяностых. А нынешнюю ситуацию вы бы как оценили?

— 20 лет назад пришёл Путин, молодой, деятельный, знающий языки, умеющий говорить, — конечно, на фоне Горбачёва с Ельциным были большие надежды на Владимира Владимировича. Он действительно поднял Россию с колен. Стабильность, закон. Сегодняшняя ситуация в стране мне не очень нравится, впрочем как и всем. Но я не возлагаю вину на Президента: у него достаточно окружения, которое, можно сказать, подставляет его. Как говорят: «Короля красит свита», но в данном случае свита ему не соответствует. Я надеюсь на благополучный выход России из этого трудного положения.

Daily Storm (Москва)